За июль набрали в Одессе 114 (сто четырнадцать) добровольцев. Больше желающих нет воевать на Восточном фронте.
И да, кстати, гробы приходят и приходят. Причем, сколько замечаю - гробы идут в деревни.
Впрочем, те, кто отвоевался - тоже можно списывать. Один боец вернулся недавно и повесился дома. Зачем-то на яблоне.
Больше всего же, Юрий Пискун - главный по военкоматам - жалуется на отсутствие добровольцев-врачей:
«Нам остро нужны офицеры-медики с большим опытом работы. Например, из «Инто-саны» взяли только двух хирургов, остальные делают по две операции в неделю, а нам нужно по двадцать в день». Это ж какие у них потери?
Медсестер тоже крайне не хватает. Их призывать не могут, они только добровольно должны идти.
В общем, ничего у них нет.
А еще, чуть не забыл. Намедни видел у Южного рынка попрошайку на костылях и в камуфле. Пьяный в дым, просит помощи - мол, раненый на восточных фронтах.
Скоро таких сотни будут. И настоящих и косящих под настоящих.
И да, кстати, гробы приходят и приходят. Причем, сколько замечаю - гробы идут в деревни.
Впрочем, те, кто отвоевался - тоже можно списывать. Один боец вернулся недавно и повесился дома. Зачем-то на яблоне.
Больше всего же, Юрий Пискун - главный по военкоматам - жалуется на отсутствие добровольцев-врачей:
«Нам остро нужны офицеры-медики с большим опытом работы. Например, из «Инто-саны» взяли только двух хирургов, остальные делают по две операции в неделю, а нам нужно по двадцать в день». Это ж какие у них потери?
Медсестер тоже крайне не хватает. Их призывать не могут, они только добровольно должны идти.
В общем, ничего у них нет.
А еще, чуть не забыл. Намедни видел у Южного рынка попрошайку на костылях и в камуфле. Пьяный в дым, просит помощи - мол, раненый на восточных фронтах.
Скоро таких сотни будут. И настоящих и косящих под настоящих.