- Ликвидация ФАНО, создание вместо него Агентства передовых разработок.
- Трансформация РАН: создание сильной секции прикладных проблем, замена Комиссии по лженауке на Центр проверки новых открытий и технологий.
- Сотрудничество РАН с новыми центрами прикладной науки, которые должны быть созданы в ходе новой индустриализациии России.
- Создание менее крупной, но конкурирующей с РАН – Второй Академии наук. Создание «машины открытий» из двух академий и Агентства передовых разработок.
Все это, сочетаясь с научно-промышленными мегапроектами (нашими «Манхэттенами») и с огромным спросом на инновации со стороны возрождающихся промышленности и села, защитит наших гениев. Получая дешевые и долгие кредиты, здоровый бизнес станет с охотой брать научно-технические новшества. Их же востребуют и самоуправляемые города. (Об этом написано в книге «Национальный футуризм»).
Наука есть часть неразрывной системы «промышленность и сельское хозяйство – образование – наука». Уничтожив отечественный реальный сектор бомбами «реформ», сбросив Россию во тьму деиндустриализации и «сырьевой модели», наши неолибералы привели к автоматическому упадку науки и образования. Их попытки «улучшить» науку и образование медвежьими «реформами» без начала новой масштабной индустриализации страны привели лишь к дальнейшему разрушению науки. Не может быть передовых академии и университетов в стране-придатке к «Газпрому» и нефтяным компаниям, какие бы перестройки ни учинялись!
Мы должны полностью отказаться от бредового «плана», согласно коему Запад якобы будет глобальным центром финансов и очагом потребления, Китай – всемирной промышленной площадкой, а Россия – планетарным центром создания смелых идей и фантастических изобретений. Господа, без сильной своей промышленности у русских отомрут мозги, никаких эпохальных изобретений она делать не сможет. Мозг без тела не живет. Наука способна развиваться только в промышленно развитой, а не сырьевой стране!
Чтобы наука была востребована, государство обязано загрузить ее огромными объемами работы. Для этого государство должно начать серию мегапроектов развития, подобных сталинскому Атомному и Ракетному проектам. Напомним, что эти два мегапредприятия потребовали от науки решения массы проблем и создания тысяч новых технологий двойного назначения. И мы уже знаем, что Суперпроектом будет «Россия-2045».
***
Как комиссия РАН по борьбе со лженаукой определяет признаки лженауки? Лучше всего по сему поводу высказался Сергей Переслегин:
«Напомню, что основными признаками лженаучной публикации являются:
(1) отсутствие ссылок на работы предшественников или необязательность таких ссылок,
(2) стремление автора решать глобальные проблемы, научные или общественные,
(3) склонность к необоснованной генерализации,
(4) склонность к сенсационности,
(5) отступление от общепринятого стиля научных публикаций,
(6) игнорирование фактов, не укладывающихся в рабочую гипотезу автора.
Давно подмечено, что публикации А.Эйнштейна по специальной теории относительности и работы Д.Менделеева по Периодическому закону отвечают всем критериям лженауки. Что касается А.Вегенера, автора концепции дрейфа материков, то он был прямо обвинен в шарлатанстве и незнании основ геологии…»
Интересно спросить у стариков из нынешней Комиссии по леженауке РАН: а если человек делает принципиальное открытие, то какие у него могут быть предшественники? Если он написал об этом человеческим и понятным языком, а не «принятой научно» тягомотиной, где главной мысли не сыскать среди словесных дебрей и заумных терминов? Ведь это – неприкрытое насилие: идите только в рамках общепризнанных теорий, шаг влево или вправо – стреляем без предупреждения. А как же важнейшее для творчества умение: умение идти неторными шляхами, видеть возможности там, где их не видит основная масса, в том числе и так называемых ученых? Наука нынешних дней, получается, не хочет совершать эпохальных открытий и порождать новые знания!
«…История знает множество заблуждений как дилетантов, так и великих ученых. Например, теорию тяготения Ньютона не принял Лейбниц, а Галилей игнорировал законы движения планет, установленные Кеплером…»
(Из доклада основателя движения «Россия-2045» Дмитрия Ицкова на нью-йоркском Саммите сингулярности в октябре 2011 г.)
«Попав в безвыходное положение, ученый должен найти в себе смелость отбросить давящий груз авторитетов. По-новому взглянуть на драгоценный, но инертный капитал чужого и собственного опыта…»
(Ирина Радунская. «Превращения гиберболоида инженера Гарина», 1966 г.)
Как говорил известный в шестидесятые американский физик, профессор Дайсон: «Великое открытие, когда оно только появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно — полная тайна».
Другой гений физики ХХ столетия, Нильс Бор, изрек: «Перед нами – безумная теория. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть правильной…»
Современный физик-теоретик Борис Иоффе, возмущаясь стремлением нынешнего государства поставить Академию наук под контроль своих бюрократов, в июле 2013-го года возопил о том, что в науке нужны интуиция и смелый поиск. Он вспомнил о том, что основатели квантовой механики Бор и Гейзенберг с точки зрения современной им науки занимались ерундой, чертовщиной, чем-то совершенно бредовым. И только, сказал Иоффе, интуиция ученых позволила развить это направление. Но откуда такие качества у бюрократов и чиновников?
Иоффе в данном случае прав. Но только он умолчал о том, что сама РАН наших дней оказалась ничуть не умнее бюрократических тупиц. Она-то все новое и необычное с порога объявляет чушью и лженаукой. И те, кто мог бы стать новыми Бором или Гейзенбергом, сегодня рискуют попасть под репрессии и под мегатонны оскорблений от Комиссии по лженауке.
Потому для возрождения отечественной науки и превращение ее в мощное «оружие победы» в НХВ мы должны совершить «прикладную» революцию в РАН, заменить ее Комиссию по лженауке на Центр экспериментальной проверки новых открытий и изобретений. Это сразу же придаст Академии наук новое дыхание и запустит процесс ее омоложения.
Новые прорывы принесут стране не только новое оружие, но и новые наукоемкие промышленные корпорации!
***
Все это – всего лишь этапы воплощения плана, пока не имеющего аналогов в мире: создания своеобразной «Машины научных открытий». Системы, где развитие науки ускоряется во много раз, прежде всего за счет того, что уничтожается фактор «забивания» и «затирания» новых открытий и разработок, которые происходят в обычной жизни трудами господствующих научных школ и «признанными специалистами».
Все это усугубляется тем, что сейчас сильны не исследователи, а ученые-администраторы. Главы институтов, которым нужно добывать бюджетные ассигнования и заказы предприятий. Эти деятели особенно склонны к уничтожению новых – не из их институтов идущих – научных прорывов.
Вот в 1977-м великий биолог и биохимик Александр Опарин (1894-1980), академик с 1946 года, предостерегал:
«…Даже над «локальными» проблемами сейчас нередко трудятся целые институты. Крупные ученые руководят, как правило, солидными коллективами.
И тут их подстерегает опасность. Молодой человек, добившийся признания на научном поприще, порой стремится поскорее выйти в начальники, увлекается административными функциями в ущерб своей творческой деятельности. Мне кажется, что чем позднее ученый превратится в администратора и, по существу, оторвется от живой науки, тем лучше будет и для него самого, и для окружающих, и — главное — для общего дела…»
Давно усопший Опарин оказался прав: то, что сейчас называется наукой в РФ – это «наука» начальников-администраторов, давно оторвавшихся от живой науки. Институты очень нужны, но они не заменят гениев. А гениев-то начальство, выбившись в академики, терпеть не может. Оно их предпочитает гнобить и объявлять «лжеучеными». Кого можно считать истинным ученым, а не администратором и не эпигоном-«научным работником»? Опарин в 1977-м отвечал и на этот вопрос.
«Сейчас повсеместно наблюдается процесс слияния родственных наук в единую систему человеческого знания. Поэтому ведущую роль в науке завтрашнего дня будет играть энциклопедически образованный ученый, досконально изучивший не только свою, но и смежные области науки, владеющий всем арсеналом технических средств, которые используются в экспериментальной работе. Помимо этого, он должен обладать идейной убежденностью, готовностью идти на любые жертвы во имя защиты своего миропонимания…»
Великий русско-советский академик, биохимик Николай Семенов (1896-1986 гг.), лауреат Нобелевской премии и Герой труда СССР, в августе 1974 года тоже говорил о гениях с живой фантазией, потребных нынешней науке.
«…Ученый-фантазер — характеристика, прямо скажем, убийственная.
И вместе с тем, когда об ученом говорят, что он лишен фантазии, воображения, за этим также стоит явное неодобрение. Словом, согласившись рассказать о будущем химии и смежных областей, я рискую закрепить за собой прозвище «ученый-фантазер»…»
Вот почему наш замысел научного русского рывка в НХВ – это слом зависти, мстительности, грязных махинаций в науке, ликвидация сопротивления всему новому со стороны господствующих школ и «светил», снятие оков со смелых новаторов и ученых-«фантазеров». Если мы первыми в мире это сделаем, то получим огромное преимущество перед наукой Запада, обретем сильнейшее оружие в новой холодной войне и резко ускорим развитие России. Мы знаем, как благодаря лишь двум людям – Эдисону и Тесле – США получили мощнейший рывок в развитии. Наша задача – создать такую «машину открытий», которая обеспечит появление в стране нескольких десятков «тесл и эдисонов» сразу, охраняя их от уничтожения завистниками и ретроградами. Тем самым превращая Россию в эпицентр новой научно-технологической революции и превращая ее новую индустриализацию в строительство цивилизации грядущего! Все это может быть сильнейшим русским ударом по Западу в НХВ, причем с направления, где он не ожидает никакого удара! Создание первой в мире «Машины открытий» может стать сильнейшим приемом нетривиальной стратегии в НХВ.
Для нынешних людей с «черно-белым» мышлением заявим особо: речь не идет о замене современной Меганауки на то, что делают «альтернативщики». Не нужно закрывать те исследования и работы, что ведут сейчас институты РАН, отказываясь от ускорителей элементарных частиц, секвенаторов и прочая. Мы предлагаем ПАРАЛЛЕЛЬНО начать исследования и того, на что натыкаются «альтернативщики». Именно это может дать новое дыхание нашей науке!
Мы на государственном уровне должны покончить с настроением, присущим умирающей цивилизации: «Все уже открыто и изобретено, установленные научные законы – незыблемы, искать больше нечего и картина мироздания ясна». Подобную «философию» следует гнать и преследовать действительно инквизиторскими методами.
Предлагаемая Максимом Калашниковым система из трансформированной РАН, Второй Академии и Агентства передовых разработок есть не что иное, как «Машина научных открытий» и ускоритель развития. И на эту мысль нас натолкнула одна из блестящих советских идей «ревущих 1960-х».
Вот сборник «Формула невозможного», изданный в Баку в 1964-м. Здесь опубликована работа знаменитого Альтова-Альтшулера «Машина открытий». Того самого автора ТРИЗ – теории решения изобретательских задач.
Тогда, еще во времена Хрущева, Альтов предложил создать Машину открытий, вообразив ее в XXII столетии на спутнике Юпитера, Ганимеде. Там должны разместиться мощный и беспристрастный электронный мозг – система суперкомпьютеров. И еще – роботы и гибкие автоматические производства, равно как и огромные исследовательские установки. Вплоть до сверхмощных ускорителей элементарных частиц-коллайдеров. Там же – и мощная энергосистема.
Итак, супермашина становится целой отраслью науки – физики.
«Оснащенная мощнейшим исследовательским оборудованием, не разделенная ведомственными и иными барьерами, способная к молниеносному обмену информацией, лишенная присущей человеку инерции мышления и работающая круглосуточно, машина эта приобретает новое качество – динамичность. Путь, который физика проходит за десятилетия, Машина открытий пройдет в течение нескольких часов или дней…» - грезил тогда Альтов.
Не имея предрассудков, не зная никаких борцов со лженаукой, не ведая шкурных интересов в виде сложившихся научных школ, не желающих лишаться статуса или бюджетных ассигнований, Машина открытий в самые короткие сроки перебирает множество вариантов исследований. Она получает конкретные задания. Скажем, собрать новые данные о строении вещества, найти практически пригодные способы хранения энергии без потерь. Или создать вещество с отрицательной массой, победив гравитацию. Машина сможет строить сразу несколько вариантов одного и того же опыта. Цикл познания и создания новых технологий сжимается до предела. Сделав важное открытие (против которого не попрут никакие инквизиторы из Комиссии по лженауке и никакие «признанные авторитеты»), Машина открытий сама скорректирует программу исследований: повернет их в наиболее интересном, неожиданном направлении. Этот цикл пойдет по программе, которую человек, не зная еще о новом открытии, просто не мог предусмотреть. Главное, что все делается беспрерывно и без проволочек: здесь нет никаких задержек в публикации статей в серьезных научных журналах, нет субъектитвизма рецензентов и каких-то там ведомственных интересов.
Машина, сделав открытие или открытия, быстро закажет новое оборудование для прорывного цикла и сможет проходить за считанные месяцы тот путь познаний, что обычная, человеческая физика, проходит за десятилетия. Ибо нет сопротивления косности, не нужно ждать вымирания прежнего поколения ученых со своими блоками и тараканами в мозгах. Если же таких мегамашин несколько – на разных лунах Юпитера – и каждая разрабатывает свою отрасль науки, то они обмениваются информацией постоянно. И очень скоро порождают самые фантастические технологии…
Нам не обязательно ждать два века и строить такую «Машину открытий» вне Земли. Нашей машиной может стать система, куда входят Агентство передовых разработок, обе академии (старая, но трансформированная РАН и новая Вторая Академия), новые университеты и высокотехнологичные предприятия – это мечта Альтова, построенная на Земле и из людей. Здесь органично соединяются огромные академические институты и частные лаборатории. Программа «Россия-2045» и космическая отрасль. Принципы работы здесь сходны: обмен сведениями, неожиданные открытия, конкурирующие структуры, не дающие признанным светилам науки почивать на лаврах и забивать копытами новое. А новая индустриализация и НХВ лишь придают «Машине открытий» дополнительное ускорение! Русская идея обретет свой техносмысл…
***
Здесь все логично. Зачем государству Агентство передовых разработок? Совсем не за тем, чтобы серый чиновник командовал ученым: «А ну, откройте мне новую элементарную частицу к 7 ноября следующего года!» Нет, задача – в постановке перед наукой страны задач, которые нужно решить и за что государство готово платить. Пример нам здесь подает товарищ Сталин, объявивший в 1930 г. конкурс на получение искусственного каучука, ибо тогда у СССР не хватало валюты, чтобы покупать бразильский каучук. Сегодня такими конкретными задачами могут стать создание альтернативы скоростным, но чудовищно дорогим поездам-магнитопланам (маглевам). Или резкое сокращение затрат на отопление в ЖКХ. Или повышение долговечности автострад. Или способы повышения урожайности. Или новые технологии лечения ряда болезней, где антибиотики становятся бессильными из-за возросшей резистентности микроорганизмов.
Обнаружив ( с помощью экспериментальных проверок) гениев, обладающих решением задачи, Агентство передовых разработок (АПР) их поддержит и профинансирует. Тем самым оно покажет их не только академической науке, но и предринимателям. Оно заставит их шевелиться и не отставать в конкуренции. Рядом с Агентством возникнут ведомственные, промышленно-компанейские, частные «агентства», ставящие перед наукой конкретные задачи. Такие же задачи примутся ставить перед нею и самоуправлчемые города-футурополисы.
Резко ускорится работа преображенной РАН: она сама будет искать финансирования у Агентства передовых разработок, а значит – искать и новые знания, не уничтожая смелых новаторов. Ей придется объяснять те необычные эффекты, что обнаружили и АПР, и промышленники, и частные исследователи. При этом РАН здесь будет вынуждена конкурировать со Второй Академией: более компактной и прикладной.
Представим себе, что вторая, конкурирующая Академия стала реальностью. Со своей сетью школ, лабораторий, опытных производств-полигонов, со своими двумя городами – Авророполем и Футурославлем. Строились Свято-Александровск и Сталиноград. С Агентством передовых разработок при правительстве. С целой «галактикой» возникающих инновационных частных и частно-государственных компаний. Забытым кошмаром стали бессмысленные олимпиады и футбольные затеи стоимостью в триллионы старых, постсоветских рублей. Со средствами проблем не было: воровство пресекалось. Поднявшиеся новые заводы и фабрики давали и работу миллионам русских, и питали вузы, создавая спрос на хороших специалистов, и вливали налоги в бюджет Русского Союза. А главное – теперь приличные деньги (новые рубли) были у большинства, и они покупали русские изделия. Только один Агропромышленный проект,покончив с ввозом в страну продовольствия на сорок с лишним миллиардов долларов в год, дал колоссальный прирост валового продукта.
Какой-то новый, здоровый дух осенял теперь русских.

Ушла тяжелая, депрессивная безнадежность.