Во-первых, путинство, собравшись тягаться с Америкой, режет программу производства истребителей пятого поколения Т-50. До 12 штук! С полусотни. То есть, самолеты выйдут "золотыми". Путинщина экономит на новейших самолетах, но строит стадионы к футбольной мундиали-2018 - там никакой экономии нет. Оно и понятно: кто ж такую кормушку будет уничтожать. Но в этом видна сама суть бездарного режима "делателей вида". Для недочеловеков сырьевых и "пилительных" футбол - превыше воздушной мощи страны. А ведь Т-50 выступал как козырь кремлевской пиарастии, как пример "невиданных успехов"! Даже тут правящая обывательщина все заваливает.
Однако не только в истребителях пятого поколения дело. Суть власти сырьевых недочеловеков проявляется и в промышленности.
Компания "Интерскол" - одна из парадных витрин РФ сейчас. Ее, производителя отличных электроинструментов, везде показывают как пример успеха отечественного инновационного промышленного бизнеса. Но в даже в "Итерсколе" производство харкает кровью от непосильных процентов по кредитам в РФ. (Хотя находится в свободной экономической зоне!).А глава компании как на идеал указывает на пример индустриализации по Сталину. Хочу привести некоторые отрывки материала из журнала "Русский репортер". Больно они хорошо показывают всю бездарность и фальшивость нынешнего курса ВВП, цену кремлевских словес об индустриализации. Это - хороший ответ путинососам, норовящим атаковать нашу Партию дела.
Экономика: крах или рывок
Ольга Тимофеева, при участии Михаила Рогожникова и Виталия Лейбина
http://expert.ru/russian_reporter/2015/08/ekonomika-krah-ili-ryivok/
"...— Тема-то у вас какая?
— Как выживает промышленность в это время.
Он долго молчит. А потом говорит с досадой.
— Плохая у вас тема! Плохо выживает!
— Как плохо? У вас тут все новое — и цех, и кабинет.
— Только построили, надо работать, а попали под санкции, — он встает и начинает прохаживаться вдоль коричневого полированного стола. — Станки только завезли!
— Но вы же производите инструмент?
— Из китайских комплектующих — производим…
Он уходит в приемную и куда-то дальше, слышно, как он смеется и пересказывает кому-то мои слова.
— Хотите, — заглядывает снова, — покажу.
В соседнем кабинете сидят двое молодых людей, перед ними — стопки бумаг.
— Вот, — говорит директор, — посмотрите, как выживает промышленность: долг 27 миллионов и полтора миллиона есть в наличии. Вот сидят два человека, думают, как этими деньгами закрыть долг и двигаться дальше!
Директор уходит.
Считают, считают. Распределяют небольшие суммы.
— Еще 39 тысяч ПО «Погрузчик», — говорит девушка.
— У тебя денег уже не должно было остаться, — сухо замечает молодой человек. Айрат Галеев, он же исполнительный директор.
— Еще 40 тысяч есть.
— Молодец! — улыбается он.
Основная проблема новых промышленных инвестиций в России — дефицит и высокая цена денег. Самым сильным шоком для реального сектора экономики стало повышение ставки ЦБ в конце минувшего года. И хотя она уже дважды снижалась (и сейчас составляет 14% против 17% в середине декабря 2014-го), кардинально ситуацию это вряд ли улучшит..."
"...Как все квалифицированные специалисты, эти двое смотрят вокруг с иронией. Оба налаживают работу китайских автоматических линий по производству электродвигателей.
Они дважды отучились в Китае и относятся к нему с преклонением.
Китайские линии перемигиваются красно-желто-зелеными лампами, как кассы в гипермаркете. В мониторах каждого станка светятся иероглифы. Скорее русские выучат китайский, чем китайцы русифицируют свои станки.
— Китайцы нам даже сопроводительную документацию к ним не дают! — говорит высококвалифицированный рабочий Миша. — Они боятся, что русские смогут такой же собрать!
— Как же вы в них разбираетесь? — спрашиваю я.
— Надо думать по-китайски, так мне объяснила преподаватель, — улыбается он.
— Вы научились?
— У меня даже вымпел дома есть, с отличием закончил курсы!
Он роется в своем смартфоне и находит фотографию, бархатный красный вымпел, несколько строчек иероглифов, ни слова по-русски, только его фамилия и имя в верхней строчке — и то латиницей.
— Мы за месяц полугодовую программу прошли! Нам сказали, такого еще не было!
Vogue — китайский высокоточный станок для заточки электродов.
— Это китайцы нам подарили, — говорит высококвалифицированный рабочий Женя. — Они, как ни странно, решили назвать его именно как журнал. Мы сами удивились!
Они вернулись из Китая пораженными.
— У них даже светодиодная подсветка дорог есть! Шок! У нас я такого не видел! — жарко заявляет Женя.
— Ну, надо немного подождать, — я не рассказываю ему, чтобы не потрясти еще больше, что в Европе тестируются дороги на солнечных панелях, которые сами вырабатывают электроэнергию.
— Надо будет — подождем! Я не отказываюсь! Я патриот своей страны! — не снижая пафоса, продолжает он. — Если будет война, я буду за нее воевать!
— Женя у нас настолько патриот своей страны, что даже в Китае отказывался есть китайскую еду, — поддразнивает его Миша.
— Ну… потому что она жирная… — теряется Женя.
— И очень дорогая!
Эти двое ни в чем не похожи, по каждому вопросу у них полярные мнения.
— Я знаю, отчего все эти проблемы в стране, — говорит первый. — Я могу сказать. Потому что Крым отжали!
— А я так не считаю, — говорит второй. — Если бы не забрали Крым, тот же Донбасс бы был!
Но оба считают, что для роста промышленности нужны жесткие меры. И даже расстрелы — как в Китае. Несмотря на то что один — консерватор, а второй — либерал..."
***
"...Опять же к макроэкономике инвестиций в России. В машиностроении отношение процентных платежей по кредитам к прибыли от продаж составляет 92%, в производстве стройматериалов — 98%, а в агропромышленном комплексе все 111%. Средневзвешенная ставка по рублевым кредитам предприятиям в конце года составила 18,3%, что превысило ее предыдущий пик в глубоко кризисном финале 2008 года, когда она составляла 17,1%. С тех пор реальная ставка плавно снижалась до июля 2011 года (7,9%) — а затем начала ползуче расти. На этом фоне экономика страны чувствовала себя все хуже и хуже еще до всяких санкций...."
***
"...— Это время я воспринимаю как шанс для того, чтобы смогла заработать российская промышленность. — Мы с председателем совета директоров «Интерскола» Сергеем Назаровым встречаемся в Москве. — Он болевой, но это шанс. Последний раз такой был в 1998 году. Последние полтора-два года правительство ведет политику господдержки предприятий промышленности и сельского хозяйства.
— Не слишком ли позитивно вы смотрите на то, что сейчас происходит?
— Надо смотреть позитивно. Страна и люди — мы были перегреты. У нас самые дорогие бутики, самая дорогая недвижимость, при том что страна ничего не делает, только качает нефть и газ. Те люди, которые привыкли тратить незаработанные деньги, конечно, переживают. Конечно, зарплаты у нас завышенные, они не соответствуют уровню развития нашей промышленности.
— Но, видимо, это только в Москве. Сколько получают рабочие на заводах, 12–15 тысяч?
— Если бы заводы выпускали конкурентную продукцию, зарплата была бы выше. Но это не беда рабочих, это беда экономики. Наши фабрики и заводы сегодня имеют архаичные технологии, и производительность труда отстает от западной в два-три раза. До 1994 года я работал главным инженером на заводе, который выпускал электроинструмент. За двадцать лет с тех пор производительность в мире увеличилась как минимум в десять раз, а перевооружений заводов почти не происходило. Это наша беда, что мы не можем производить конкурентный продукт.
— Вы купили итальянский завод, чтобы получить их технологии. А что с российской инженерной мыслью, у нее есть какие-то прозрения?
— В технологической части мы безнадежно отстали: станки — сверлильные, токарные, фрезерные — у нас не выпускаются двадцать лет. Но у инженеров-конструкторов есть очень много интересных разработок. И благодаря нашим российским инженерам мы будем выпускать новый двигатель для электроинструмента. У него выше коэффициент полезного действия, меньше габариты, он более надежен. С июня-июля мы будем ставить его в болгарки. В мае окончательно придет оборудование, и мы начнем выпускать эти модели...
...— Как чувствуют себя ваши поставщики в России?
— Вы знаете, сегодня все заводы зашевелились. Те, которые чувствовали себя очень плохо два-три года назад, сегодня начинают шевелиться. Если сравнить с девяностыми-двухтысячными, то тогда закрывались тысячи предприятий, а сейчас — десятки. Но десятки и открываются.
— Чувствуете ли вы падение спроса?
— Да, безусловно. Спрос падает с учетом падения доходов. Спрос падал с начала 2013 года линейно: в третьем квартале падение было 20%, в четвертом — 35%. По первому кварталу 2015-го наш прогноз — 50% падения спроса.
Судя по многим индикаторам, состояние российской экономики стало особенно сильно ухудшаться еще с марта 2013-го, именно тогда реальная ставка по кредитам предприятиям достигла локального пика в 10,2%, после чего несколько снизилась, а с начала минувшего года опять пошла в рост. Нужно рационально искать способы выхода из кризиса в политике, а не просто пенять на внешние условия. Кризис действительно дает шанс на появление новой политики стимулирования развития собственного производства, рассчитанного на внутренний рынок...
...Сергей Назаров говорит не об оптимизме ожиданий (типа «экономика сама перейдет в фазу роста»), а об оптимизме деятельного человека: если делать, то, может, что-то и получится. А если не делать, то точно ничего не будет:
— Все, что я говорил в оптимистическом ракурсе, я говорил только с учетом того, что будет оптимистический сценарий развития промышленности, включающий поддержку правительства. Без правительства ни одна производственная компания не выдержит. Кредит под 20%, который нужно вкладывать в завод окупаемостью в восемь лет, это 160%. Мы платим в полтора раза дороже за счет процентов по кредиту. В 2009-м был курс на поддержку банков. Сейчас нужно поддержать множество, тысячи производственных компаний. Но эти тысячи компаний создают миллионы рабочих мест. Правительство делает сейчас все шаги в этом направлении: подготовлено несколько постановлений по импортозамещению, поддержке высокотехнологичных компаний. Чего не хватает, по-моему, — на среднем уровне механизмов господдержки нет. Есть идеи, есть постановления. Механизмы, к сожалению, не совсем быстро работают.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, с момента подачи заявки на финансирование до принятия решения обычно уходит год, минимум полгода. Когда нужно, чтобы это занимало месяц хотя бы.
— Какой поддержки вы хотите?
— Что нам нужно — нам нужны какие-то недорогие кредиты. Но под 22%, да и под 12% нельзя работать. Невозможно построить заводы и фабрики под такие проценты. Это нонсенс, это не сработает...
...— Что самое неудачное в нашей экономической политике?
— Правительству надо было бы давно использовать высокие цены на нефть для поднятия промышленности. Конечно, в кризис как-то они помогают. Но если бы у нас уже работали заводы, нам сейчас кризис бы был нипочем. Если бы мы производили станки, мы бы производили все. 50% импорта заместили бы — влияние цены на нефть на экономику было бы нулевое. Как только начал формироваться стабилизационный фонд, надо было создать механизмы по развитию промышленности.
— А бывали ли в нашей стране удачные экономические решения?
— Бывали. До… перестройки. В 30-40-е годы экономика росла на 20% в год. Авиационных заводов построили восемнадцать за десять лет, восемь ГЭС, а сколько металлургических комбинатов, тракторных заводов. Даже у китайцев в период бурного расцвета в 1990-2000-е годы экономика росла лишь на 9-10%..."
***
Максим Калашников: так что можете заткнуть пасти, путинососы. Здесь ясно сказано: ваш кумир безбожно прохлопал нефтяные долларовы дожди 2000-2014 гг., не подняв новую индустрию. Он строил стадионы. А вот теперь удушает процентами даже успешные предприятия.
Это - царь сырьевых бездельников.
Имитатор. И его "веикодержавие" фальшиво.
